— Мойша, а что это ты все время читаешь антисемистскую прессу, там же такой ужас?

Ну, Абрам, откроешь сионистскую газету — и такое уныние, все нас ненавидят, мы несчастные, разделенные, договориться не можем. А откроешь антисемитскую — мы правим всем миром, едины, а все остальные перед нами просто тьфу.

---------------—

Следуя этой народной еврейской мудрости, РМ предлагает вам почитать как радфем восхваляют мужчин и наше превосходство над женским полом.

Насладитесь их завистью к нам, поднимите себе настроение.

Очень часто мы слышим о том, что, дескать, в России женщины угнетены, ведь Россия по рейтингу гендерного равенства находится на уровне Саудовской Аравии. Например, в недавнем видео "Гендерные квоты — зачем это нужно и как работает" его автор, Максим Кац, "доказал" угнетённость женщин простой отсылкой к индексу гендерного неравенства GGGR.

Эта статья представляет собой попытку разобраться, что собой представляют различные индексы гендерного неравенства, как считаются, и показывают ли они хоть сколько-нибудь объективно разницу между положением мужчин и положением женщин (спойлер - нет).

Данная статья — это именно каталог, она не призывает ни к чему. Как и любой каталог, она может кому-то показаться неполной.

Однако каталогизация позволяет иметь точку отсчета, улучшающую понимание происходящего.

Крис Авеллон, геймдизайнер и сценарист, пишущий истории для компьютерных игр,  недавно нарушил почти годовое молчание и наконец ответил на обвинения в свой адрес, причём ответил наиболее жёстким образом: обратившись в суд. И его история вновь поднимает вопрос отношения мейнстримного феминизма (того самого, который мы видим в крупных журналах и на страницах влиятельных издательств) к проблеме ложных обвинений. Вспоминается спор, произошедший несколько лет назад, но всё ещё актуальный.

В далёком 2017 году обозреватель Teen Vogue феминистка Эмили Линдин заявила, что разрушенные карьеры мужчин (из-за ложных обвинений) – это жертва, которую она готова принести. В ответ её оппоненты предположили, что она, видимо, не получила в свое время хорошей оценки за отчёт по книге "Убить пересмешника", которая обязательна для изучения в 7 классе школ США. 

Основная сюжетная линия строится вокруг маленькой девочки, чей отец по поручению города становится адвокатом чернокожего работника, обвинённого в изнасиловании белой женщины... (продолжение)

Мать троих детей, 15 лет проработавшая в Google и Facebook, Марисса Орр критикует современный феминизм за то, что феминистки слишком много времени уделяют теме «неравенства зарплат» и не понимают истинных причин этого явления.

Существует распространённое заблуждение, что женщинам платят меньше, чем мужчинам, за одинаковую работу.

Однако если учесть разницу между мужчинами и женщинами по таким критериям, как количество рабочих часов, опыт работы, квалификация и выбор профессии (например, учитель или банкир), неравенство зарплат сокращается с 80% до 96%.

Марисса Орр утверждает, что для многих женщин гибкий график и возможность работать из дома или неполный рабочий день могут быть куда важнее, чем высокая зарплата и руководящая должность. А погоня за карьерным ростом в ущерб своему самочувствию только навредит собственному благополучию.

Также она задаётся вопросом: почему положение мужчин в обществе считают идеальным? Если увеличение рабочего дня, штата подчинённых и времени, потраченного на офисные интриги, в конечном счёте ухудшит качество нашей жизни — как мы можем назвать это успехом?

В самом определении здоровых приверженцев маскулизма и феминизма существует противоречие — неизбежное и необходимое. Оно и ведет к тому, что эти самые здоровые участники оказываются предрасположены вступать в диалог, союз и противостояние одновременно.

Само определение звучит так: «маскулизм / феминизм — это движение за права одного пола и равноправие полов».
И вот здесь и кроется противоречие. Потому что права своего пола и равноправие полов в определенных ситуациях входят в клинч.

Там, где права своего пола напрямую не затрагиваются правами другого пола, маскулистам и феминисткам относительно несложно найти общий язык и вступить в союз. Не нужно делить пирог, а значит, нет и причины конфликтовать.
Например, право женщин на ликвидацию списка запретных профессий весьма активно поддерживается маскулистами. А право мужчин не попадать в призывное рабство на год находит полное понимание и поддержку у феминисток. Напомню еще раз — я сейчас говорю именно о здоровых силах этих движений.

Так происходит, потому что парни ровным счетом ничего не теряют от того, что женщина будет работать на тяжелом производстве. А девушки ничего не теряют, если у нас будет чисто контрактная армия.
И таких моментов дискриминации у обоих полов много, и по ним легко быть единодушными активистам обоих движений.

Более сложным аспектом являются те права, где у одного пола есть преимущества, но эти преимущества очевидно противоречат интересам имеющего их пола.

Нервные срывы бывают у всех.

Люди — большинство мужчин и многие женщины, стесняются их, боятся выглядеть истеричками — и это вполне способно ухудшить ситуацию.

Не надо стесняться, что у тебя сдали нервы — они сдают у любого человека, когда он под сильным прессингом. Даже если он малоэмоционален и "железный". 

Мы должны научиться прощать себя за то, что сорвались. И прощать друг другу эту слабость. Она вполне естественна. И попытка ее отрицать — ведет лишь к ухудшению психического здоровья.

Да, нам стоит стремиться минимизировать вред, который мы причиняем, когда теряем контроль. Знать свои особенности и с их учетом заранее готовиться к тому, что мы можем сорваться.

Тем более мы не должны использовать свои срывы для манипуляций. Это убивает доверие.

Два видео. Опрос девушек, должны ли им мужчины уступать место.
Во втором видео ручной "настоящий мужчина" докапывается до мужчин в метро, требует уступить место женщинам, оскорбляет и стыдит тех, кто отказывается.

Один ютуб канал провел "Социальный эксперимент в метро". Точнее даже два.

 Сначала опросили девушек: должны ли мужчины уступать место женщинам?

 Мнения женского пола варьировались от термоядерного:
"Настоящий мужчина должен", "Они стали наглыми ублюдками, нужно ежовые рукавицы! Мама в детстве не объяснила, что девочки принцессы, а ты рыцарь", "выставить его телефон, написать что гей любитель садомазо (мат пропущен)", «Надо перевоспитывать». К сожалению, таких ответов было больше всего.

 До как бы равноправного "Никто никому ничего не должен, но это вежливость". 

 Одна из девушек (смотрим вторую минуту) резонно заявляет, что отказ уступать это не лень, а протест против сексизма и неадекватных требований женщин к мужчинам. Я перефразировал, но смысл именно такой. Хорошо, что у некоторых женщин есть совесть и мозги.

«МУЖСКОЙ МАКИЯЖ — СЛЕДУЮЩИЙ БОЛЬШОЙ ТРЕНД?» — задавался вопросом The Guardian в 2018 году. Формальным инфоповодом для материала послужили запуски мужских коллекций декоративной косметики у Tom Ford и Chanel. С них же начинает свою аналитическую статью о будущем маскулинности корреспондентка Vox. Год спустя определённости всё ещё не случилось — тот же вопрос подняла BBC. И наконец, в 2021-м WWD уверенно заявляет, что «men’s makeup rises» («мужской макияж переживает подъём»). В общем, с тех пор как Джеймс Чарльз стал лицом косметического бренда CoverGirl в 2016-м, ещё не было такого года, в котором бы мужскому макияжу не пророчили стать трендом.

На самом деле первыми осваивать этот рынок начали не Chanel и не пять лет назад. Линия Le Male Tout Beau Tout Propre («Мужчине всё идет», позже заменили на лаконичное Gaultier Monsieur) Jean Paul Gaultier появилась в 2003 году, в 2005-м её даже привезли в Россию. В коллекцию входили тональная основа в упаковке в форме зажигалки, бронзер и кисть для него, несколько карандашей для губ и глаз и три помады (одна — бесцветная). Судя по всему, продавалась коллекция плохо: сначала Gaultier Monsieur потеряла карандаши и помады, затем, в 2009-м, линию и вовсе сняли с производства.

В своё время продать мужчинам консилеры и гели для бровей пытались Clinique, MAC, Biotherm и многие другие марки. Пару лет назад «агендерные» коллекции вышли и в масс-маркете — у Essence и Catrice. Задумка была хорошей: карандашей для бровей естественных оттенков много не бывает, как и тональных кремов с лёгким покрытием и хорошей маскировкой. Но коммерческий успех обошёл все эти запуски стороной — без гугла про эти продукты не так легко вспомнить, и ни один из них не прижился в постоянном ассортименте.

Средства для макияжа, помеченные как «мужские», всё ещё есть у вышеупомянутых Tom Ford и Chanel, в России есть обе серии (в избранных магазинах). Открытой информации по статистике продаж этих коллекций нет, но вывод о её востребованности можно сделать из самого факта — её до сих пор продают. Бренд MMUK Man пресса когда-то называла крупнейшим в Европе брендом косметики для мужчин с оборотом в миллион фунтов стерлингов, но сейчас посты в их инстаграме еле собирают и 20 лайков.

Существует и продаётся в России и CC-крем для мужчин марки Erborian, но как такового тренда пока нет, и большого спроса на мужской мейкап пока не ощущается.

Почему так вышло?

Некоторое время назад мы рассказывали о доминиканском тюремном эксперименте, который продемонстрировал всему миру, что норвежская пенитенциарная система работает не только в благополучных странах Скандинавии, но и в неблагополучных регионах Южной Америки, традиционно считающихся мировым центром преступности.

Сам эксперимент начался еще в 2003 году, а в 2019 вышло интервью с координатором этого проекта, в котором тот рассказал об успехах и достижениях.

Введение.

В Доминиканской Республике тюремные системы одновременно работают по двум разным моделям – по традиционной (под контролем полиции и вооружённых сил) и по новой (под контролем гражданского органа, специализирующегося на реабилитации, управлении и охране тюрем).

Новая модель управления исправительными учреждениями предполагает иной подход к обращению с заключёнными, направленный на соблюдение основных прав граждан, даже если они нарушили закон. После основания Национальной пенитенциарной школы [National Penitentiary School] 30 июля 2003 года и подготовке сотрудников по контролю и реабилитации [Prison Surveillance and Treatment Agents], к которым относятся специалисты и техперсонал, в 2004 году был открыт первый исправительно-реабилитационный центр [Correction and Rehabilitation Center], что и положило начало работе управления исправительными учреждениями Доминиканской Республики по новой модели.